Наша газета постоянно обращается к важным темам культурного многообразия и народного единства, освещая их с самых разных точек зрения — фестивальной, танцевальной, фольклорной. Сегодня мы предлагаем вам, дорогие читатели, новую рубрику — «Хлебом едины». В самом деле, если хлеб — всему голова, то и тёплая душа каждого народа должна пахнуть его любимым хлебом… И начнём мы наше хлебное путешествие с армянского лаваша!
Почему именно с него, спросите вы? Во-первых, начинать с буквы «а» и привычно, и приятно; во-вторых, в течение нескольких лет «Приазовка» выпускается в типографии армянского посёлка Чалтырь; в-третьих, ведущий рубрики питает к лавашу личную гастрономическую симпатию (а это тоже важно, как вы понимаете).
Кроме того, совсем недавно абхазский армянин Рафаэль Папазян рассказал мне дивную историю лаваша, который и сам похож на тоненький листочек пергаментного манускрипта. Ею-то мне и хочется с вами поделиться.
Итак, в давние-давние времена в Армении жил-был царь по имени Арам. Однажды он оказался в плену у ассирийского царя с воинственным именем Носору. Тот поставил Араму вот такое условие: «Десять дней ты не получишь ни крошки хлеба — будешь
голодать. На одиннадцатый день мы с тобой будем состязаться в стрельбе из лука. И если тебе удастся победить, я отпущу тебя к твоему народу, если же нет — не обессудь…»
На следующий день царь Арам потребовал принести из армянской армии, которая стояла у границ Ассирии, его самый красивый панцирь. Гонцы-ассирийцы заспешили в путь. Подданные Арама догадались, чего ждёт от них царь, и задержали ассирийцев у себя в стане на всю ночь. В течение этой ночи готовился самый первый лаваш, и утром ассирийцы, сами того не ведая, повезли Араму не только панцирь, но тоненький-тоненький хлеб, спрятанный в броне. Тогда ещё никто о лаваше ведать-не ведал, и уж тем более никто и подумать не мог, что в панцире можно так хитро его спрятать.
Арам принял панцирь, тайно съел спрятанный там хлеб, а потом заявил, что этот панцирь вовсе не самый красивый. А значит, ассирийцам нужно снова наведаться в армянский лагерь — за другим.
Как вы догадываетесь, дорогие читатели, все десять дней эта история повторялась — гонцы доставляли царю хлеб с каждым новым панцирем, и он подкреплял свои силы. И на одиннадцатый день Арам был готов к поединку, в котором победил Носору. А возвратившись к своему народу, он повелел всюду выпекать именно лаваш — в память о своём чудесном спасении.
— Рафаэль Аллаудинович, но как же подданные Арама догадались, чего он от них хочет? И так быстро изобрели новый рецепт…
— Армяне могут понимать друг друга без слов и на расстоянии. И потом, чего не сделаешь ради человека, которого любишь и уважаешь! — ответствовал мой собеседник, весело блестя чёрными глазами и гостеприимно подкладывая на мою тарелку ещё кусочек шашлыка. Не переводился рядом со мной во время нашего застольного интервью (все другие форматы беседы с возмущением отвергнуты!) и лаваш, на который я теперь смотрю совсем другими глазами.
В пользу достоверности предания о сугубо армянском происхождении лаваша говорит целый ряд источников. Кусочек пресного хлеба был найден в древней армянской столице — городе Ани.
Впрочем, помимо армянского тоненького лаваша любой россиянин при желании может отведать пышного грузинского хлеба с таким же названием. И хотя в магазинных хлебных отделах они лежат рядышком, отличаются друг от друга как солнце от луны. Но это совсем другая история…
Соня Белик.
