Днём от июльского знойного солнца плавился асфальт. В такую жару всё живое пряталось в холодок. Кудрявая раскидистая груша укрывала своей тенью и куриный выгул, и будку Джека. Спелые груши время от времени падали с высоты, разбиваясь о землю, будто маленькие бомбочки, и источали медовый аромат, привлекавший ос и мух. Они, отрываясь от грушевого лакомства, то и дело залетали в будку к немецкой овчарке, угрожая укусить пса за влажный нос. Джек лишь недовольно рычал на противно зудящих насекомых. В жару ему лень было даже хвостом отмахиваться, не то что лапами.
Пару лет назад хозяин этого подворья принёс домой маленького щенка, истратив на его приобретение почти месячную зарплату. Ох и досталось тогда Михаилу от жены.
«Лучше бы ты кабанчика купил», — возмущалась хозяйка.
Джек (так назвал его хозяин) не понимал своим щенячьим умом, чем она недовольна. Он изо всех сил старался понравиться этой полной молодой женщине с мягкими белыми руками, от которых всегда вкусно пахло.
Однажды (ему исполнилось тогда 9 месяцев) Джек поймал выскочившую из птичьего загона курицу, придушил её одной лапой, принёс и положил добычу на порог хозяйского дома. Хозяйка вместо благодарности так отхлестала задушенной курицей по морде Джека, что он понял, трогать пернатых нельзя, даже если они приближаются к его собственной миске во время обеда. Он угрожающе рычал на них, оскалив острые зубы, но не прикасался к наглой птице. На гусей и уток, возвращавшихся с речки и проходящих мимо него, Джек не реагировал вовсе. Зато поначалу гонялся за соседскими котами, наведывавшимися к хозяйской кошке. Они вскоре поняли, что Джек — сторож подворья, и боялись его зычного громкого лая.
Хозяйка полюбила умного пса. За два года он лишь один раз огорчил её, задушив курицу. Но после «воспитания» по морде его же добычей Джек исправно нёс свою сторожевую службу.
Управляясь по хозяйству, Нина не проходила мимо пса, не поговорив с ним, не угостив его чем-нибудь вкусным, не погладив его по красивой лоснящейся шёрстке.
Придремавший в будке Джек вдруг навострил свои уши. В курятнике произошёл какой-то переполох. Через мгновение к нему в будку заскочил маленький жёлтый цыплёнок и спрятался в дальнем углу собачьего жилища. Следом к будке подлетела коршуном разъярённая наседка. Но, увидев недовольную морду Джека, она отскочила и, всё ещё гневно клокоча, важно пошла к своему цыплячьему выводку.
А цыплёнок залез на спину собаки и уснул. Джеку было не до сна. Он боялся пошевелиться, чтобы ненароком не потревожить спящего малыша. С тех пор цыплёнок-квартирант так и остался жить в будке немецкой овчарки.
Нина только на третий день увидела, что сбежавший цыплёнок жив и здоров. «Надо же, — удивленно делилась она с соседками. — Живёт в будке у Джека, собака его охраняет. Это мне Валентина принесла двух цыплят. Она подложила под квочку с десяток яиц, а вылупилось всего два цыплёнка. Я их ночью подсунула под свою наседку. Но куры, видимо, как и люди, бывают разными. Одни принимают подкидышей, а другие… Пока было темно, наседка грела всех птенцов, а утром, обнаружив чужих, накинулась на них. Один у Джека спрятался, а другой куда забежал, не знаю».
Джек принял цыпленка за своего приёмного дитя. Оно ело из собачьей миски, росло вольной птицей, ходило, куда вздумается, но спать приходило к Джеку.
Подросшая курочка и зимовала в собачьей будке — под теплым боком овчарки.
Весной хозяева переселили собачью воспитанницу в курятник. Но она ежедневно вылетала из птичьего загона и бежала к Джеку полакомиться чем-нибудь из его миски.
Спустя год такой дружбы его пернатая подружка перестала выходить из курятника и прилетать к нему в гости.
Джек, поглядывая на птичье хозяйство, жалобно поскуливал. Он не знал, что его курочка, готовясь стать мамой-наседкой, сидела в гнезде, высиживая цыплят.
Галина Конюхова, с. Покровское.
