Анна Пантелеевна Головченко, которая много лет проработала председателем райкома
профсоюзов АПК Неклиновского района, была неординарным человеком, активным,
неравнодушным. А когда ушла на заслуженный отдых, посвятила себя семье. Имея
прекрасную память и умение грамотно и доходчиво рассказывать о своей жизни и жизни
района, она оставила дневниковые записи для своих сыновей.
Одну из тетрадей, где речь шла о том, что пришлось пережить их семье в годы Великой
Отечественной войны, ее сын Александр принес в редакцию: «Может, что выберете для
газеты».
Семья Анны Пантелеевны жила тогда в Самбеке. Отец Пантелей Никитович Куропатка с
первых дней войны ушел на фронт, и больше о нем ничего не слышали. Как выяснилось
позже, он писал письма, но они шли на старый адрес в Халыбо-Адабашев, где семья жила
раньше. А 30 августа 1943 года получили извещение о том, что он пропал без вести.
Когда началась война, Анне было 11 лет. Вместе с матерью и еще четырьмя детьми
пережили они фашистскую оккупацию. Вот как вспоминает Анна Пантелеевна первые ее
дни: «Вдруг во дворе начали рваться снаряды. Запахло горелым. Оказывается, через нашу
усадьбу отступали наши бойцы. И их тягач с прицепом, нагруженным снарядами,
гранатами, бочками с бензином, тоже шел через огород.
Выскочившие немецкие танки со стороны Таганрога бронебойными снарядами подбили
трактор, тяжело ранив одного из бойцов. Товарищ вытащил его из горящей машины. И
когда заглянули к нам в подвал, где мы прятались от снарядов, то увидели, что боец ранен
в живот и кровь льет из раны струей. Через несколько минут он скончался. Та же участь
постигла и второго бойца: он был поражен осколком разорвавшейся бомбы.
Пожар бушевал вовсю, разлетались в стороны гранаты, как жареная кукуруза. Горели
сено, солома, огонь подбирался к дому. Но дом отстояли соседи. А в село уже въезжали
эсэсовцы. Так запомнился мне первый день оккупации. Потом были длинные, тяжелые
еще два года…
При немцах нас бомбили каждую ночь и обстреливали из дальней артиллерии наши. По
селу пролегала линия обороны. За рекой Самбек была передовая. Там находились наши
бойцы.
Тяжелыми были бои на Самбекских высотах. Каждая пядь земли обильно полита кровью
наших солдат.
Мы были свидетелями, как они цепями поднимались к хутору Екатериновка, шли в
наступление. И как их методично и хладнокровно расстреливали немцы, так как они
занимали наиболее выгодные позиции. А немцев (и нас с ними) обстреливали
дальнебойные пушки…
Помню, как в день 1 мая мы со старшим братом вышли наволоком сеять кукурузу. Шел
артиллерийский обстрел, но снаряды падали далеко от нас. И мы продолжали работу.
Вдруг раздался какой-то непривычный свист или шум, и мы инстинктивно пригнули
головы, а потом упали на землю. Оказывается, через наши головы пролетел снаряд и
врезался глубоко в землю в пяти метрах от нас, но не разорвался.
При бомбежках, артобстрелах мы прятались в погребе, очень глубоком. Было в нем 17
ступенек. Мы ночью спали в нем. Там находились постели, посуда, продукты. Вместе с
нами жили соседи Мотя с дочерью Зиной, так как их дом сгорел. Кстати, немцы, как
только вошли в село, сразу же подожгли многие дома, облив их керосином.
Однажды к нам пришли родственники из Таганрога за продуктами, которые еще
хранились в подвалах. Обычно они приходили поздно вечером, а рано утром, взяв кое-что
из продуктов, уходили.
Собралось нас 31 человек. Куда идти спать? В подвале все не разместимся. Решили: будь
что будет, и легли в доме прямо на земляном полу вповалку. В комнатах места хватило
всем, благо немцы забрали всю мебель: и кровати, и столы, и стулья. А вместо мебели мы
использовали ящики из-под снарядов.
Разбудил нас ужасный шум, что-то рвалось и полыхало. А когда утихло, мы выскочили во
двор. По всему двору рыхлая земля. Наши бомбардировщики, по-видимому, планировали
разбомбить немецкую батарею, что находилась на соседней улице, а сбросили все бомбы
по нашей усадьбе. Три попали в сад, вырвав с корнями деревья, одна угодила в погреб, и
вместо него зияла огромная воронка. А пятая упала метрах в пяти от дома, разметав
скирды соломы. Прятаться было негде, и мы уходим в сарай, там были каменные стены, и
от осколков можно было спастись…
Да разве можно обо всем рассказать, что нам пришлось пережить? В тылу у нас был свой
фронт. А когда немцев погнали из наших краев, мы насчитали на своей усадьбе 68
воронок от снарядов и пять от бомб».
Подготовила Р. Ветрова.
