Миусские рубежи (1942 год)

Продолжение. Начало в №№ 32, 33, 38, 39.
В течение первой половины 1942 года фронт на реке Миус более или менее стабилизировался, но бои и попытки локальных наступлений продолжались. В январе-феврале началась подготовка Таганрогской наступательной операции войск Южного фронта.
Из книги В.К. Щербакова и Л.Н. Валуховой «Ратная слава Дона»: «Весна на юге всегда наступает рано и несет много положительных эмоций. Но первый месяц весны 1942 года принес не радость от пробуждения природы и успехов на фронте, а кровь, трагедии и очередные просчеты наших генералов.
Хотя планы командования Южного фронта были как всегда оптимистичны и радужны, а потому солдаты и офицеры «прощупывали» и вели разведку оборонительных рубежей противника».
О событиях в начале марта 1942 года детально описано в энциклопедическом справочнике «Ростовская область в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
В преддверии Международного женского дня 8 Марта командование Южного фронта (командующий генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский) решило сделать Сталину подарок — прорвать оборону гитлеровцев и освободить Таганрог… Первого марта командующий фронтом отдал боевое распоряжение командующему 56-й армии о проведении наступательной операции. Но 2-я гвардейская дивизия, которая должна была участвовать в наступлении, только утром этого дня прибыла к линии фронта и не успела ознакомиться ни с местностью, ни с обороной противника. 81-я морская бригада, которая должна была идти во втором эшелоне наступления за 68-й бригадой и рядом с солдатами 2-й гвардейской дивизии, получила орудия только в первых числах в Ростове и к началу операции не успела ознакомиться с материальной частью, а ко дню наступления даже не успела подойти к фронту.
68-я бригада только вечером добралась к Миусу от Ростова. У тех артиллерийских частей, что уже были на фронте, недоставало боеприпасов.
Вот что писал в те дни в политдонесении начальник отдела 81-й отдельной морской бригады батальонный комиссар Г.Н. Каретников в политуправление Южного фронта: «В частях испытывался острый недостаток «грубых» кормов: в артдивизионе 76-мм пушек — их нет уже три дня, такое же в минометном дивизионе, стрелковых батальонах… Большие недостатки в снабжении питанием — 1, 2 и 3-й стрелковые батальоны 7 марта не имели хлеба. В минометном дивизионе третий день нет жиров и сахара. В результате марша у большого количества бойцов обувь нуждается в немедленной замене.
И тем не менее командование фронтом и 56-й армии с утра начало наступление голодных, уставших, неподготовленных, необеспеченных частей! При этом советские войска имели лишь незначительное превосходство в количестве людей, по танкам и артиллерии силы были равны, а в небе господствовала авиация гитлеровцев.
С 8 по 16 марта командование 56-й армии бросало изо дня в день в бесполезные атаки. Потери были страшные. За эти дни только 68-я отдельная бригада потеряла 2532 человека, в том числе убитыми 639 человек. 81-я морская бригада потеряла 2350 человек. Подразделения 2-й гвардейской дивизии потеряли две третьих личного состава! И даже автор этого донесения перечисляет катастрофические потери других частей и соединений.
Мне врезался в память рассказ одной из жительниц села Самбек. Севернее села на заснеженных полях, которые пересекаются трассой Самбек — Матвеев Курган, тогда, в марте 1942 года, сплошняком лежали моряки-черноморцы в черных бушлатах. Насколько видел человеческий глаз. В бескозырках, с винтовками наперевес, под крики «ура» они шли здесь в последнюю атаку. Против пулеметов, артиллерии, хорошо укомплектованных немецких позиций. На развилке трассы севернее Самбека теперь стоит им здесь памятник, инициатором которого стал простой житель Самбека Н.П. Ляшенко.
Чтобы как-то смягчить психологический надлом выживших в этих страшных боях, командование 56-й армии многих представило к правительственным наградам. Но погибших было значительно больше. Ставка Верховного главного командования потребовала наказания виновных. Ряд офицеров был арестован. Некоторые понижены в званиях. А наградные листы даже тем, кто заслуживал наград, командование придерживало или сильно понижало.
Что же дальше? Из книги Г.К. Пужаева «Кровь и слава Миуса»: «В течение апреля — июня 1942 года части и соединения 56-й армии и Южного фронта получили пополнение людьми и вооружением. На 10 июля 1942 года боевой и численный состав 56-й армии составил 107826 человек при штате 113157 человек, в том числе боевые части 81469 человек. Армия имела 48 танков, ручных пулеметов 1453, станковых пулеметов 695, 77-мм пушек — 264, 82-мм минометов — 558. Почти до полного состава были доведены дивизии, участвовавшие в марте в боях за Таганрог».
Но трагическим образом на последующие на юге события сказалась провальная Харьковская наступательная операция. В ней принимали участие войска Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов, имевших на тот момент 640 тысяч солдат и офицеров, 1200 танков.
Харьковская операция началась 12 мая 1942 года. Руководство осуществлял маршал Советского Союза С.К. Тимошенко. Из книги В.К. Щербакова и Л.Н. Валуховой «Ратная слава Дона»: «В первые дни наступления удача сопутствовала Красной армии. И к 17 мая ей удалось потеснить части 6-й армии немцев и почти вплотную подойти к Харькову. Этот успех «пьянил» командование, усиливая эмоции и воображение, и притуплял анализ и контроль ситуации. Уже 17 мая 1-я танковая армия вермахта нанесла удар в тыл наступающим частям Красной армии. И в первый день контрудара частям Клейста удалось прорвать оборону 9-й армии Южного фронта, а к 23 мая отрезать советским войскам пути отхода на восток. Имея превосходство в живой силе и частично в технике, ни командующий Юго-Западным направлением С.К. Тимошенко, ни командующие фронтами не смогли остановить наступление противника. Поэтому Харьковская операция, начавшаяся нашим наступлением, завершилась смятением в штабах Юго-Западного фронта, введением в заблуждение ставки Верховного главнокомандования, потерей управления, окружением и практически уничтожением наступающих сил Красной армии».
Н. Морозов.
Продолжение следует.